Площадь Кастелло, 16 февраля 2013 года: как шутка стала политикой
Когда бывший телекомик Беппе Грилло поднялся на сцену туринского Tsunami Tour, мало кто прогнозировал, что через пять лет его «Движение пяти звёзд» (M5S) станет частью правительства. Однако митинг 2013 года с тысячами сторонников на площади Кастелло стал моментом, когда протестное настроение обрело конкретную, узнаваемую форму. Именно тогда M5S продемонстрировало, что способно перекодировать усталость электората от «партий старого режима» в массовый энтузиазм.
Почему юмористическое шоу оказалось политическим хитом
- Кризис доверия к институтам. Скандалы 2011–2012 годов (от дела «Рубигейт» до банковского скандала Monte Paschi) сделали антисистемную риторику продаваемой.
- Резкий язык и мем-культура. Грилло сознательно использовал формат стендапа: короткие слоганы, гиперболы, сарказм. Они легко расходились по соцсетям — тогда ещё новаторский приём для итальянской политики.
- Технологии прямой демократии. Платформа Rousseau обещала интернет-праймериз и «парламент онлайн». В условиях, когда традиционные партии казались неповоротливыми, это выглядело шагом в будущее.
- Электоральный дрейф бывших левых. Поившийся вакуум после распада Демпартии «Левых демократических» и кризиса PCI PRC заполнил M5S: опросы 2013 года показали, что до 18 % бывших коммунистических избирателей перешли к «пяти звёздам».
От площади до Палаты: траектория роста
- 2013 — национальные выборы: 25,5 % голосов, первое место в Турине, второе в стране.
- 2014 — M5S становится крупнейшей итальянской делегацией в Европарламенте.
- 2018 — движение входит в правительство Конте I, а затем II, получая беспрецедентный доступ к исполнительной власти.
Что изменилось к 2025 году
| Период | Электоральная база | Язык и образы | Отношения с элитами |
|---|---|---|---|
| 2013–2014 | Антисистемный «новый пролетариат» + часть экс-коммунистов | «Vaffa-Day», референдумы онлайн, лозунг “Arrendetevi!” | Резкий антагонизм к СМИ и «кастам» |
| 2020–2025 | Более старший, устойчивый электорат юга, госслужащие | Умеренный тон Джузеппе Конте, ориентация на «ответственное управление» | Частичная институционализация: президент Сената, главы комитетов |
Комедийный запал Грилло постепенно уступил место прагматизму: внутри движения пророс «прагматический» блок под руководством Конте. Между этими полюсами M5S лавирует, балансируя между протестом и ответственностью.
Уроки, которые дали комики-политики
- Медиа-капитал решает. Ежедневные блоги и YouTube-монологи Грилло 2010-х создавали охват, сопоставимый с вечерними новостями RAI.
- Ирония как щит от критики. Комический жанр позволял уходить от сложных программных деталей, сводя дискуссию к морализаторским штампам («честные против коррупционеров»).
- Бренд против идеологии. M5S продавал «фирменный стиль антисистемности», а не традиционный политический манифест именно поэтому мог привлекать бывших коммунистов и разочарованных берлусконистов одновременно.
Современники: кто перенял тактику
Сегодня аналогичными стратегиями пользуются:
- Пьетро ЛолоБриджида (YouTuber-активист, «Климат и Право») ролики-скетчи против бюрократии;
- Андреа Сканци (журналист-комментатор, «комедийный» сторителлинг на TikTok);
- Стэндап-коллектив Satirica — политические туры по северу Италии, сотрудничают с местными списками на муниципальных выборах.
Насколько велик потенциал «политического юмора» сейчас?
Исследование Cattaneo Institute (2024) показывает: 38 % молодёжи 18–24 лет получают информацию о политике через комедийные или сатирические аккаунты. Однако лишь 9 % готовы отдать голос за «партию-шутку». То есть комики остаются мощным инструментом мобилизации и подрыва доверия к оппонентам, но их способность конвертировать лайки в стабильное голосование ограничена.
Заключение
Митинг Беппе Грилло на площади Кастелло в 2013 году вписал новую главу в итальянскую историю: юмор превратился из развлечения в серьёзный электоральный инструмент. Сегодня M5S утратило прежний авангардный блеск, но само явление stand-up politics продолжает влиять на повестку. Комики по-прежнему умеют «делать погоду» если за их шутками стоит чёткий, узнаваемый враг и ясная эмоция недоверия к власти.
